От военных моряков редко услышишь про романтику океана и «две трети земного шара». Океан для них стихия, которая покоряется отважным, трудолюбивым, ответственным и целеустремленным. Сегодняшний гость рубрики «Интервью без галстуков» именно такой. Капитан I ранга в запасе Игорь Горелов, первый командир атомного подводного крейсера «Северодвинск», а ныне руководитель приемной губернатора Ленинградской области в Сосновом Бору.
– Игорь Игорвич, от всей души поздравляем вас с Днем ВМФ! Но начнем, если позволите, с небольшой провокации. Правда ли, что моряки, особенно подплав, посматривают на других военных свысока, считают себя «белой косточкой»?
– Нет, конечно. Ничего подобного не ощущаю! Военные моряки России всегда были плоть от плоти народа, его частью. Да, они – самые лучшие: образованные, технически развитые, но тем не менее никакой особой «белой косточкой» они не являются. Это те люди, которые любят море, любят Родину и готовы отдать за нее жизнь.
«Есть такая профессия Родину защищать» – это про династию Гореловых. История семьи неразрывна с историей флота, лучшая ее иллюстрация. Оба деда капитана I ранга Горелова служили во флоте. Дедушка по материнской линии, Василий Васильевич Алексеев начинал в морчастях погранвойск, но уже в 1941 году стал начальником заставы на границе с Манчжурией, так и перебрался «на берег». Алексей Захарович Горелов, дедушка по отцовской линии, закончил службу капитаном I ранга, служил по очереди на всех флотах Советского союза. Начинал в 1941 году с защиты Прибалтики, потом Ленинграда, перед увольнением в запас снова вернулся на Балтику.
Отец, Игорь Алексеевич, начинал на подлодке 671 проекта К‑38 под командованием Е. Д. Чернова, тогда еще не прославленного адмирала и не Героя Советского Союза. Продолжил службу на кораблях нового проекта. Погиб в начале 1980-х в Атлантическом океане, на боевом посту, за героизм и мужество, проявленные в дальнем походе, посмертно награжден орденом «Красной Звезды». Сам Игорь Игоревич стал первым командиром «Северодвинска» – головного атомного подводного крейсера «К‑560» 11 дивизии подводных лодок Северного Флота. Младший брат, Олег, тоже офицер ВМФ в отставке. Служил в 7 дивизии атомных подводных лодок в Видяево. А сейчас уже и младший Горелов, тоже Игорь Игоревич несет свою офицерскую службу на Северном флоте.
Фото с личной странички Игоря Горелова во "ВКонтакте" – Как думаете, почему именно у военных настолько сильны семейные традиции?
– Так это же очень просто! Естественный отбор не Дарвином придуман, а природой, и существует очень давно. Каждая профессия, каждая специальность требует своей душевной склонности, характера и особенности строения организма. Кого не укачивает и кому нравится море, идут во флот, небо – в авиацию. А кто любит землю копать и тяжелое таскать, идет в пехоту. И, соответственно, по своим душевным склонностям люди выбирают не только профессии, но и подруг, рожают детей, воспитывают их. Я считаю высшим показателем родительских заслуг тот факт, когда дети, сознательно выбирая свой жизненный путь, следуют по стопам отцов и дедов. Это значит, родители были авторитетом, значит, они состоялись как родители.
На память от деда-моряка у Игоря Горелова остался кортик. Конечно, это не единственная памятная вещь, к памяти и традициям в этой семье относятся очень бережно, но настоящая семейная реликвия. Сейчас кортик у сына.
– Не могу не спросить про женскую половину семьи. Как супруга относилась к тому, что вас большую часть года нету дома?
– Правильно относилась. Ее дедушка как и мой, служил на артиллерийских крейсерах Северного Флота а отец – вместе с моим на атомных подводных лодках, поэтому у нас все нормально.
Скупое мужское «нормально», но что же оно означает с женской точки зрения. Никто лучше о нем не расскажет, чем жена офицера-подводника. Знакомьтесь, Марина Руденко, наша коллега-журналист и супруга капитана I I ранга Евгения Ивановича Руденко.
Фото с личной странички Марины Руденко во "ВКонтакте" – На крепкие браки происхождение не влияет. Правда нам, офицерским дочкам, было проще адаптироваться к суровой жизни в маленьких северных гарнизонах. Столичные девчонки часто не выдерживали отсутствия цивилизации. А потом, молодость, гормоны играют… И у мужчин играли, бывало. Особенно летом, когда жены с детьми уезжали на «большую землю». Разводы тоже случались. Но в моем окружении, среди моих друзей, а нас – четыре пары, все живут с курсантских времен и до пенсии: уже по 30-40 лет. В любви и согласии, и иногда с битьем посуды, – смеясь рассказывает Марина.
Но самое главное, что явствует из ее рассказа: дружба та, гарнизонная, стала крепче железа. За эти годы друзья стали практически семьей, иногда ближе, чем родня. Марина считает, что ей невероятно повезло.
Фото с личной странички Марины Руденко во "ВКонтакте" – Жизнь каждого гарнизона полна историй, которые можно публиковать под рубрикой «Подвиг». Немало в ней и таких сюжетов, которые могли бы послужить основой для самых лихо закрученных мыльных опер. Любовь и ревность, верность и вероломство – все это в условиях обособленности отдаленного поселения проявляется наиболее остро.
В апреле 1989 года на наш гарнизон спустилась тьма. В 42-х семьях не дождались назад мужей и отцов, ушедших в поход на АПЛ «Комсомолец». Скорбь царила в те дни в каждом доме. Оплакивали если не отца и мужа, то друга, сослуживца, однокашника, соседа… Масштаб трагедии для маленького городка – вселенский. Закрытые гробы в гарнизонном Доме офицеров. Фуражки на красной материи. Плач женщин. Непонимающие глаза детей…
А как непросто было ждать мужа с боевой службы в начале 1990-х! Мы жили вроде бы и в своих квартирах, но с подселением – одна квартира на две-три семьи. Зарплату не выдавали месяцами, в магазинах пустые прилавки: за килограммом картошки, если ее вдруг привозили, надо было выстоять на морозе пять-шесть часов. И дети были все время сопливые, потому что с мазутом проблемы, и температура в квартирах не поднималась выше 12 градусов. А на улице ветер, выбивающий стекла. И глухая полярная ночь. Помню, как делили одну луковицу на три семьи, и перемалывали в муку «черные» макароны, чтобы напечь детворе блинов.
Но все плохое когда-нибудь заканчивается. Мужья возвращались, дети подрастали. А офицерские жены – все эти потенциальные учителя, врачи, экономисты, психологи становились специалистами реальными: взваливая на свои плечи и рутинную работу, и управление всей инфраструктурой города. Эти самые «жены-командирши» вынуждены были командовать и «властвовать», чтобы гарнизонная жизнь не слишком отличалась от жизни в большом городе.
Марина – человек искренний и прямой. Любящая жена, мама, бабушка. В ее слова верится до последней точки. Но вернемся к мужскому взгляду на профессию моряка, офицера.
– Игорь Игоревич, как оцениваете сегодняшнюю обстановку на Черном море?
– Обстановка сложная такая же, как в принципе и везде: и на Балтике она сложная, и на Севере, и на Тихом океане. Я могу сказать только одно – не нужно оценивать, особенно на обывательском уровне. Необходимо помнить о том, что Вооруженные Силы – инструмент государственной политики. Существует продуманная система управления. Никто сам ничего произвольно не делает и не предпринимает. Выводы делайте сами!
Конечно, портрет офицера-подводника не может быть скупым на эмоции. За словами «любить Родину», «ответственно относиться к службе», «выполнять свой долг» стоит очень многое. Например, чтобы понять, о каком уровне работы идет речь, нужно представлять, что из себя представляет атомный подводный крейсер. По сути, это небольшая плавающая АЭС.
– Атомная подводная лодка – самый сложный механизм, изобретенный человечеством. Даже космический корабль по сравнению с ней – просто высокотехнологичный алюминиевый бочонок. На атомной подводной лодке что-то может подгорать или травить, в любую минуту произойти авария или возникнуть неисправность. Но если все внимательно и добросовестно несут вахту, все замечают вовремя и, соответственно, аварийных ситуаций не случается. Поэтому чем грамотнее экипаж, тем он ответственнее свою матчасть эксплуатирует. Конечно же, случались и поступления воды и возгорания, но раз я с вами сейчас беседую, значит, борьба с ними была успешной, и все закончилось благополучно.
Фото с личной странички Игоря Горелова во "ВКонтакте" – Как у вас говорят, количество погружений было равно количеству всплытий? Поговорка в ходу?
– И тост даже такой есть.
Служба на подводной лодке – это высокая честь и высокая ответственность, к этой чести и ответственности люди идут годами. Годами напряженной учебы и службы, осваивая технику, сдавая экзамены на каждую должность и соответствующее ей звание.
В подводном флоте нет случайных людей. Даже матросы-срочники в советское время в подплав набирались преимущественно из добровольцев. А с начала 2000-х мы полностью перешли на контрактную службу.
– Сколько у вас за плечами походов?
– Я со счета сбился. Много, и все интересные!
– Никогда не жалели, что вы красоты мира, будучи в дальних походах, не видите, не то, что надводники?
– Каждый человек выбирает свою судьбу осознанно. Я осознанно шел к управлению именно атомной подводной лодкой. Мне хотелось научиться управлять этим сложным кораблем. Для меня всегда было высокой честью служить на атомных подводных лодках Советского Союза и России вместе с одними из лучших представителей Военно-Морского Флота – моряками-подводниками! Со всеми – от молодых матросов до заслуженных адмиралов.
27.07.2025 / 09:35
